Жил за печкой таракан, таракашечка.
Не ахти какой большой, но букашечка.
Не ходил он далеко, не залазил высоко.
Брал что надо для себя не спеша.
Жизнь казалась таракану хороша.
Но однажды к нему завалился клоп
И с порога резанул в лоб:
Мол, живёшь, ты таракан, скучно
И звучит твоя судьба беззвучно,
А вот он всегда рискует, кровь пьёт,
Каждый рак как на дело идёт.
Потому что клопы, как орлы,
Мысли кровушкой свежей полны.
И задумался тут таракан, таракашечка,
Что хотя он и мал, но букашечка.
И не может он жить беззвучно
И за печкой сидеть скучно.
И пошел таракан в дальний путь,
В тот чулан, где живёт жуть.
А в чулане том мыши сидят,
На пришельца недобро глядят.
А на стенах в углах пауки,
От добра и мольбы далеки.
А под бочкой с капустой червяк,
В полосатой тельняшке моряк.
И сверчок, что за шкафом живёт,
Песни нудные грозно поёт.
И решил таракан, таракашечка,
Что познал он весь мир, он букашечка.
И за печкой сидит, вспоминает.
Свою жизнь до того поминает.

Я корабли пускаю, облака.
Пусть ты не здесь, а далека.
Не все они дойдут, но не грусти,
Ты эти корабли к себе впусти.
Пусть ветер наполняет паруса,
А морем синем будут небеса.
И штормы не коснутся корабли,
Чтоб не тонули в море дни.
Чтоб не тонули корабли-года,
А доплывали до тебя всегда.
И чтоб в порту твоём стояли в ряд.
Об этом облака мне говорят.
А если вдруг не будет кораблей,
То водки русской за меня налей.
Быть может, я во сне к тебе приду
И корабли-года те приведу.

На пути твоём зацветают цветы,
Заливаются песнями птицы
И на небе зардеют румянцем зарницы.
Где ступает нога, остаются следы жемчуга
И трава мягко стелит коврами их рая,
Словно цветом черёмухи мая.
А на небе, таком голубом и наивном, как очи,
Облаками плетут кружева дни и ночи.
И как сладкие капли, дождинки тебя накрывают.
Словно ангелы слёзы свои проливают.
И на реках, что солнце твоё отражают,
Чистотой глубины небеса поражают.
Даже розы, что царствуют, блекнут.
Даже зори, что в золоте, меркнут.
Потому что идёшь не земная,
Но такая для сердца родная.
Ты идёшь, этот мир замирает,
Красивее тебя он не знает.

Я любовь свою зову:
Где же ты, любовь, АУ.
Целый мир прошел, искал.
Я вершины с ходу брал.
По пустыням я блуждал.
Хлеб водою запивал.
В море утром выходил
И ни с чем я приходил.
В небе я летал как птица.
На луне хотел садится.
Вот бы в космос улететь
И на звёздах поглядеть.
Был и мертв, и выживал
И здоровье пропивал.
Кайф ловил от наркоты,
Не мерещися ли ты.
Богу в церкви я молил
И монахом скорбным был.
Был и воин, был и вор.
На расправу был я скор.
Всё прошел и всё видал,
Но тебя мне Бог не дал.
Старый стал, хоть и горю.
Не ищу, но всё же жду.
Я любовь свою зову:
Где же ты, любовь, АУ.

Живёт боец непобедимый во мне,
На этой войне, угроза извне.
Он помогает убивать врага мне,
На этой жестокой войне.
Не пулями, не снарядами в крепости бьет,
Кровь мою льёт, марши поёт.
Я задыхаюсь, но он не даёт,
Снова встаёт, в бой ведёт.
Живёт боец непобедимый во мне,
Служит он мне, служит в двойне.
Кровь вражью льёт, на этой войне,
Трудной в двойне.
Не отдыхает он и не спит, рана болит.
Он стиснул зубы, не говорит.
На этой войне, трудной в двойне,
Данной лишь мне, кем то извне.
Живёт боец непобедимый во мне.
Брат и товарищ он мне.

Когда ночь устанет в темноте
И в молчанье растратит все силы,
Ей на помощь рассвет золотой,
Только он и наивный и милый.
Словно холст, на котором еще ничего,
Только белая краска, невинность,
Словно с неба, из рая явилась.
Наказание, а может быть милость.
Лишь потом это небо вбирает в себя,
Всё, что ночь в темноте накопила.
Что в молчание, как в сундуке,
Она тихо и тщетно хранила.
Лишь потом будет серый туман,
Солнце жаркое корчить гримасы.
Лишь потом будет день как обман,
И толпы суетящейся массы.
А пока только милый рассвет.
Нет ни ночи, ни горя, ни бед.
Нарисуй на холсте и живи,
Только яркие краски бери.

Утро, лето и похмелье,
Огуречная бурда.
Погуляли накануне,
Не мозги, а чехарда.
У известного героя,
Что часовню развалил.
Тот хоть на соё похмелье
Добрый винчик с утра лил.
А у нас всё в жизни проще,
Что нам славное винцо.
В магазине три семерки,
Настоящее дерьмо.
Бабка Нюрка с добрячка
Нацедила первачка.
Похмелился и живешь,
Песни с петухом поёшь.
Снова воля и поля,
Снова русская земля.
Гармонист играет споро,
Вечер тихий придет скоро.
Снова жахнем от души,
Ноги кренделя пиши.
Ты, запойная Россия,
Я тебя не подведу.
Даже где-нибудь в Сахаре,
Похмелится я найду.
Что нам звёзды и награды,
Если жизнь всего одна.
Недопитая бутылка,
У которой нету дна.
Лучше буйное похмелье,
Чем застолье без души.
Утро, солнце, благодать,
Нам на звёзды наплевать.
Что Москва, ведь мы Россия.
Если пьём, то до чертей.
Если любим, то уж любим,
С головою в полынья.
Ну, а если уж война,
Нам тут смертишка одна.
Соловьи поют хмельные.
Утром мужики больные.
В небе солнце, новый день.
Всё едино, одна хрень.

Слёзы это радость, слёзы боль.
В них вода земная, моря соль.
Льет ручьями слёзы человек.
Не пролить тех слёз ему вовек.
Проливает в счастье и беде.
Льёт те слёзы человек везде.
У мужчины слёзы тяжелы,
Скупы слёзы, даже не видны.
Но как пули из свинца они,
Чтоб упали замертво те дни.
Чтоб врага косить и убивать,
Черной кровью землю поливать.
Слёзы матери как звёздочки блестят,
Журавлями в небесах летят.
Добрые и сладкие они,
Чтоб смягчали в ожиданье дни.
Слёзы девушек, что ранняя роса,
Красят девушек, что длинная коса.
Но лишь утро солнце позовёт
И слеза с туманом пропадёт.
А ребячьи слёзы, что поток,
Льются сразу, был бы сток.
Корабли по ним плывут и облака,
А до устья им дорога далека.
И от счастья слёзы, и в любви,
По которым тоже корабли.
И от горя плачет человек,
Потому что с ним оно навек.
И от боли, если он живёт,
Жизнь до дна сосуда пьёт.
Если плачет, значит и идет,
Ветра в парус и теченья ждёт.

Тихо позови её,
Счастье спящее моё.
За окном встаёт рассвет,
Ранней пташечки привет.
Золотятся купола,
Скоро уж вставать пора.
Пусть она еще поспит,
Счастья миг ещё продлит.
Новый день, придёт разлука,
Вечность в ожиданье, муку.
Этот день пусть не начнется,
Моё счастье не проснется.

Небо хмурится печально,
Плачет дождиком косым.
И прохожий замечает.
Как я шлёпаю босым.
Тёплый дождь из детства льёт
И грустить мне не даёт.
Он как тёплый водопад
И ему я очень рад.
Он из детства прилетел,
Я давно его хотел.
Сердце снова оживил,
Влагой душу напоил.
Я не высох, я живой.
Это тёплый дождик мой.