Я без тебя живу надеждой
И встреч твоих храню тепло.
Прикосновенье губ и нежность,
Быть вместе в жизни не дано.
Закаты мне встречать не больно.
Рассвет я наш в душе храню.
Разлуку встречу я достойно,
Судьбу свою благодарю.
Она нам дни как крохи мерит,
Чтоб наше сердце закалить.
И встреч нам в жизни столько мерит,
Чтоб только сердце запалить.

Я космонавт, лечу в ракете.
В графе женат, пишу в анкете.
Космос немой, как деготь черный.
Топливо жгу, в баке полный.
Лечу вперед, потому что молод.
Космос сейчас просто повод.
Зуд, нетерпенье пока не прошло,
Желание жить, ещё не ушло.
Хватит спать, полетели вместе.
Хватит толкаться как баба на месте.
Там темнота и неизвестность,
А за чертой только вечность.
Нету прошлого, уснуло оно.
Только будущее нам отдано.
Пока не состарился сердцем совсем,
Покажи неприличное ручкой всем.
Лети в ракете, жизнь дана
И вечность в подарок тебе отдана.

Одиночества дни заметает забвением время.
Их не тронут ветра перемен, одиночество бремя.
Не живёшь ты те дни, потому что разлука.
Эти дни умирают от времени, скука.
Бог нам дал это время, чтоб с кем-то делить.
Теплоту от огня, что из сердца, кому-то дарить.
А иначе сгоришь понапрасну в костре, никого не согрев.
Упадешь ты как плод, перезрев.
Не встречай одиночество, просто гони.
Свою жизнь не скупись и другому дари.
Одиночество дни пусть пройдут стороной.
Пусть разлуке достанутся только одной.
Одиночество это не жизнь, а река,
У которой пусты и круты берега.
По которой никто не плывёт.
На причалах которой никто не живёт.

Мы любим Родину и любим свой народ,
И всё прощаем этой даме наперед.
Мы перед ней с почтением встаём
И гимны хором в честь её поём.
А если вдруг, кто станет забежать,
Мы защитим родную нашу Мать.
Мы животы свои худые не щадим,
Что приготовит наша мама, то удим.
Ты велика, но и скромна не в меру,
Пытаешь постоянно нашу веру.
Но мы, такие русские всегда:
Предавший нас, не придаём мы никогда.
Зачем нам эти земли расписные
И подвиги за деньги показные.
Мы просто любим, потому что мать,
И иноземцам русских не понять.
Мы в счастье, в горе и в беде,
Готовы заслонить её везде.
И всё прощаем этой даме наперед,
Мы к ней прейдем, лишь только позовёт

Ты весна, в черёмухе душистой,
В зелени невинной, вишни чистой.
Соловьиная ты песня, заливная.
Девушка наивная, шальная.

Лето жаркое ты, голубое небо,
Травы и цветущие поля.
И любовь за всё на свете,
Женщина прекрасная моя.

Осень ты, на золотых просторах,
В образе печальная сидишь
И глазами матери далёкой,
На меня с укором ты глядишь.

Ты зима, холодная старуха.
Снегом сыпешь, вьюгами метешь
И меня, такого молодого,
В терема хрустальные ведешь.

Лепестками нежными прельстила соловья,
Одурманила его волшебным зельем.
Красотой своей спалила без огня,
Сердцем завладев его и временем.
Позабыл в ударе о весне,
Той, что песни пел он раньше.
И печальная весна,
Побрела по миру дальше.
И казалось соловью тогда,
Что любовь его продлится вечно.
Песни будет петь всегда,
Восхваляя красоту беспечно.
Но осыпались у розы лепестки,
Лишь шипы на стебле тонком.
Оборвались песни как струна
На куплете, соловьином звонком.
А весна уже ушла вперед,
Осенью печальною укрылась.
Только где-то в забытье,
Песня соловьиная ей спилась.

Печальны звуки флейты,
Плачет мир в тоске.
Как будто слёзы льются переливом.
Кто этот музыкант,
Что душу разбудил игрой?
Несчастный юноша, а может быть герой?
А может быть тоскует от любви,
Которая его не замечает?
Которая холодная как лёд,
И сердце распалив его не знает?
А может эта музыка звучит,
Для тех, кто в небе обитает
И ангелами белыми летает.
А может эта флейта просто сон
И ты её во сне услышал.
Послушай эту флейту, это гимн душе,
Которая как раненная птица,
Что к дому улететь стремится.

Я готов ещё полвека ждать.
Я готов идти полвека.
Крепость неприступную полвека брать
И считать минуты я полвека.
Умирать по вечерам полвека я,
Утром новым возрождаться.
Песни сочинять готов полвека я,
Чтобы за гитару браться.
Я уже живу полвека вдалеке.
О тебе полвека я мечтаю.
В облаках уже полвека я
Раненою птицею летаю.
Я готов полвека в вечность влить.
Каждые полвека опускаться.
Только, чтоб мгновенье рядом быть
И потом опять полвека драться.

От одиночества года проходят мимо,
Не оставляя ничего, не торопливо.
Ни криков помощи и ни мольбы не слышат.
Они не умерли, но ели-ели дышат.
Такие годы ничего не значат
И не смеются, не кричат, не плачут.
Такие годы рождены без вдохновенья,
Они проходят как одно мгновенье.
Но, слава Богу, есть совсем другие годы,
Которые как молодые всходы,
Цветут и отдают свои плоды
И не напрасны все твои труды.
Такие годы, молодая кровь,
Что возрождает к жизни вновь.
И снова ты идёшь в пути,
И снова силы есть идти.
Ты забываешь одиночества года,
А вспоминаешь лучшее всегда.
Но если нет таких, тебе конец.
И жизнь напрасно прожита тобою.
Ни муж, ни друг и ни отец.
Никто не делится с тобою.
Пусть будет одиночество всегда.
Оно нас только укрепляет.
Но больше будут лучшие года.
Они идти нас вдохновляют.

На крыльях в рай я не спешу.
Жизнь у Христа не привлекает.
Пусть лучше на земле, в грехах,
Как снег весенний тает.
Всё хорошо, наверно тоже плохо.
Ты не узнаешь цену, не поймешь,
Пока с дороги праведной не повернешь.
И если не было б грехов,
То не было бы искупленья.
И не было б добра,
Когда бы зло молчало,
И злым добром тебя не искушало.
Для этого есть ангелы,
Они грехов не знают.
Поэтому не на земле,
А в небесах летают.
А люди и живут, чтоб ошибаться.
Чтоб понимать и исправлять пытаться.