ОБЕЗЬЯНКИ В КЛЕТКЕ-КЛЕТКЕ...

автор: Кирилл Авдеенко

– Детки-детки! Мы тут в клетке,
Принесите нам котлетки!
В зоопарке мы сидим,
Что приносят нам – едим.

– Обезьянки в клетке-клетке,
Не едите вы котлетки!
Это знаем мы давно,
В фильмах видели, в кино!

А едите, обезьянки,
Вы орешки и баранки,
Фрукты, ягоды, халву
И зелёную траву.

И не злитесь в клетке-клетке,
Что не взяли мы котлетки,
Что смеёмся здесь, сидим
Да на вас весь день глядим.

Принесли вам, обезьянки,
Мы и фрукты, и баранки,
Грушки, яблоки, халву,
Взяли сочную траву!

Вы всё ешьте в клетке-клетке!
В гости к вам мы ходим редко,
Потому попозже днём
Вам и ягод принесём.

Чтоб вы знали, обезьянки, –
Пусть к вам ходим спозаранку,
Пусть шумим! Но любим вас,
Уж не злитесь вы на нас.

© Copyright: Кирилл Авдеенко, 2012
Художник-иллюстратор: Елена Новик

С днём рожденья,"Мир стихов".
Без пафоса и просто.
Я скажу немного слов
Для будущего роста.

Вам уже четыре!
А значит вы нужны.
Как здорово,что в мире
Ещё стихи важны.

Желаю авторов вам много
И гостей-читателей.
И процветания для блога-
Поэтов и мечтателей.

Ещё раз с днём рождения!
Создателям здоровья!
Желаю вам везения,
И в творчестве раздолья!

В полуночной тьме я к тебе приду
Нежною рукой сяду обниму
Не почувствуешь и ты моего тепла
Потому что ангел я, мне любить нельзя.

Знаю я, что сердца нет и нет души
Свободной жизнью не живется,
Ну от чего тогда скажи ты мне скажи
В груди наружу что-то рвется?

Любовь … и нет счастливей слова
Для избранный людей, кто на земле
Ну а на небе, на небе нет такого
И только я страдаю и брожу во тьме

И если ангел я, то крылья мне пришейте!
А если бесом стал сожгите не щадя
Ах, люди! Кричу вам пожалейте
Ну разве можно жить и не любя!

Я ангел ваших отношений!
Я ангел и должен их хранить!
И больно мне, когда в вас нет стремлений
Творить добро и мир любить!

Теперь стал бесом и безумным!
От вас я люди страшные бегу!
Теперь любить вам будет трудно,
А я скитаясь не умру.

Когда проснется ваша совесть
Тогда вернется и душа
И я вернусь, начнется повесть
О том, что здесь любовь жива.

Я закрою глаза и опять окунусь
В бездну нашей любви, утону
Дрожащей рукой я к тебе прикоснусь
И сердцем нежным к груди прильну
Скучаю, скучаю про себя я скажу
И слезами снова листок промочу
И отчего эти глупые слезы?
Ведь у меня ничего не отняли,
И все хорошо, ну правда, серьезно!
Я просто знаю, что мне тебя не хватает
Мне так нужны твои руки и губы
Мне нужен твой ласковый взгляд
Я хочу, чтобы ты всегда тут был!
Я не хочу тебя опять отпускать!
Во сне я слышу музыку нашу
В мыслях мелькают воспоминания лета
Я чувствую в зеркале взгляд твой, мне страшно..
И я теряю сознание где-то...
А потом открываю глаза, понимаю
Что снова осталась одна Я!

***
Как чувства свои описать, чтоб искренность свою мне передать?
И искренность эта изводит, до боли, и чувства свои я теряю в неволе.
Любовь ведь она красива в просторе, когда о любви говоришь как в неволе.
Люблю, говоришь, замирая от счастья, а сердце мое искрится в ненастья.
Боль испытав тебя презирала, о любви говорить тебе запрещала.
Но ты был настырным стоял на своем и молча мечтал, когда будем вдвоем.
Но я не могла это принять все время продолжала себя я ругать, что извожу тебя до отчаянье, причиняя тебе одни лишь страдание.
Болью своей я теряла, рассудок как будто не знала, что этот поступок изменит всю жизнь.
И сердце мое стало, сильнее, тянутся к тебе любовью своею.
Но осознав, чувства любви я пытаюсь скорее уйти от чувств этих сильных их не понять, как будто меня ты пытался обнять.
****

Прости меня за боли, муки и мучения. /Прости за то, что чувства я твои отвергла. / Ты искренен и терпеливым был, от этого мне тяжелее было. / И мне сейчас не так легко и боль свою я исцелю слезами. / Спасибо что не оставлял надежды в то что будем вместе. / Но мы расстались навсегда так, не узнав Любовной Силы. / Тебе любовь давала силы, а мне любовь дала отчаянье. / Спасибо что в меня ты верил / И с болью в сердце ты унес те чувства что хранишь ты в сердце. По Имени Любовь!!!

Яков Есепкин

Канцоны Урании

Зане зеленый лист -- древесный Лир,
Смерть и его украсит багряницей,
И не представишь ты, сколь наг и сир
Смарагдовый шатер пред мглой столицей.

Давай вернемся в сад, где тамариск
Горит, где клюв над вишней золотою
Клонится, яко мрачный обелиск,
Над тучною гниющей красотою.

Давно во пламенеющей желчи
Он суремы кровавые лелеял,
Отрокам виноградные ключи
Берег и небоцарствиями веял.

Смертельное убитых ли манит,
А жертвенники залиты огонем,
Со Лиром бедный Йорик знаменит,
Мы платья шутовские их не тронем.

Елику царей предавшим хвала
Звучит и ненавистна эта мрачность,
Глорийные, прощайте, зеркала,
Сребрите мертвых панночек невзрачность.

Стол пуст и прибран, вместо яств, двоясь,
Зрят в каверы заброшенные оды,
Слогов каллиграфическая вязь
Ожгла размеры сих огнем свободы.

Но все ж не плачь, иначе не могло
И быть, когда в лучах закатных морок
Тебе одной тяжелое тепло
Поднес на тьме сиреневых подпорок.

Итак, смелей в сиреневую тьму,
Давно сиречных там не ожидают,
Свою взвивайте, Парки, тесему,
Пусть басмовые ангелы рыдают.

Не стоит мессы плакальщиц чреда,
Им тайну эту чурную открою,
Тех панночек встомила не среда,
Оне четверги сватают герою.

В четверг, ясню, день иродных судов,
Свечу задуть, слезинкою ребенка
Прелить бокал иль чашу, либо вдов
Растлить еще иль милого котенка

Обидеть, чтоб засим уже в раю
Пронзил он вас, как ангел светозарным
Копьем Господним скользкую змею
Надменно поражает, за нектарным

Питьем пронзил у цинковых стольниц
Замученным своим кошмарным криком,
Иль рамена кровавием терниц
С висков олить пред патиновым ликом

Губителя, Аваддо и врага
Невинников, любое мисьонерство
Ужасное свершить – дня четверга
Вернее нет под это изуверство.

И вторю, туне ангелам рыдать,
Сколь дивы не чураются обмана,
Одесно по заслугам им воздать,
Не Вия звать, хотя Левиафана.

Свидетель казней родственных водой
Далече тот, несите-ка зерцалы,
Пусть виждят под серебряной слюдой
Свое зверообразные оскалы.

А, впрочем, сих ли тварей отразит
Богемское стекло об амальгаме,
Еще одна мне, Фаустус, грозит,
Но слух мой песнь внимает в адском гаме,

Орут себе пускай, идем, идем
Туда, где нега камерной музыки
Теперь лиется с питерским дождем,
Где были мы поистине велики.

Скорее вспомнить фуги и хоры,
Чем узреть воскресение земное,
Не внимем средоточие игры,
Свершится прорицательство иное.

Тольони встретит пышущий Орфей,
Рудольфа не оплачет Мариинский,
Хотя белопомаженных нимфей
Зрит в снах цветочный баловень Стравинский.

Галерка не приучена рыдать,
В антрактах фиолетовые куфли
Урочествует юнам соглядать
И кушать чернорозовые трюфли.

Сибелиуса фа, еще бемоль
Вспарят и въяве ангел не заплачет,
Поидем, в замке радклифовском столь
Барочная ее крюшоны прячет.

Фаянсы, злато, к нощному столу
Присядь, а мастью станут нынче трефы,
Демоны в пятом грезятся углу,
Пусть бьются о витые барельефы.

Воспомнишь искус ли, остановить
Мгновение захочешь, вин добавим,
Начнемся моль сумрачную ловить,
Пылающих валькирий озабавим.

Кровь сребрится в листах, не цветь чернил,
Кто мало жил, за то и поплатился,
Тот бледный образ в сердце я хранил,
Он с ним пылал, с ним в уголь превратился.

Прощай, мой друг,
Прошёл азарт желаний,
Излечен, наконец, сердечный мой недуг.
Наивный дух и трепет тех свиданий
На зимнем холоде, увы, совсем потух.

Осталась память,
На сердце шрам в три пальца.
Весёлость – людям, пустота - внутри.
И не понять тебе меня – скитальца
И не увидеть, сколько не смотри.

Зимой в снегопад, силуэты деревьев,
Приёмник включаю волной наугад.
И девушка в белом платье из перьев
Мне петь начинает про царственный град:

Что был он красивый, и было спокойно
За стенами сильной, богатой страны.
Но вечно не может быть Богу угодно
И нас потревожат с чужой стороны.

И вот уже пламя у стен запылает,
Под долгой осадой дрогнет народ.
И воины храбрые кровь проливают -
Она чуть задержит врага у ворот.

Но не остановит, ведь нравы здесь шатки,
Былая сплоченность ушла под сукно.
И к небу летят сторонние шапки,
И флаг незнакомый висит высоко.

И все нас забыли - лишь стены остались,
Да строчка скупая о прошлом про нас.
- А вашему, сколько граду осталось?
- У Рима последнего есть ещё шанс…

Проснись, проснись, открой глаза,
Раскрой пошире ставни!
Там в дверь стучат, плывёт коса,
Блестят на солнце камни.

Там молоко течёт рекой,
Берут зерно на пашне.
А ты, красавица с косой,
Сидишь в угрюмой башне.

Ты выйди, посмотри на мир,
Как всё же он прекрасен!
А я – поэт и гражданин
Нисколько не опасен.

И мне нужна лишь ты одна,
Не нужно мне полцарства.
Нежданно так пришла весна
В душевное пространство.