Мир стихов | Опубликовать | Регистрация | Обратная связь | Топ поэтов | |||||
|
Слиянье старых мудрых рек
Взор града алый от заката Сейчас приходит человек Как я пришел сюда когда-то. Что я узнал что я увидел Он будет видеть каждый миг Я рад что Русь - его обитель Что в сердце его светлый блик. Я рад до слез,не грешен словом, Что никогда в его душе до гроба Не зазвучат своим кандальным стоном Синь куполов набитых и со штих-кодом роба. Надеюсь искренне что не угаснет Его надежды вера в вечную любовь Надеюсь что поймет если она погибнет Что потерял однажды не дается вновь. Я верю что без жира и без денег Творить на свете можно чудеса Он будет как и я наверно верить В твои широкие густые брови-небеса. И рад я за себя конечно вечно Что жить могу в тоске твоих причалов Не жаль ни капли что так время скоротечно И что с равнин твоих своё беру начало... Автор: Diaz
4-02-2012, 00:42 Вся трагедия людская
Не в старенье тела, А в душе, что сохранить там Молодость сумела. Под рисунками морщинок, В глубине сознанья, Цепь мозаичных картинок Красотой желанья. Мудрость много потрудилась, Закрывая дверцы, За которыми укрылась Безрассудность сердца. Для чего природа с нами Так перемудрила, Что в вечерней оболочке Утро сохранила. Время превращает тело В панцирь черепаший, А под ним живое бремя Молодости нашей. Автор: Kreminskaya
1-02-2012, 11:46 Но ,темень, ты идешь своей дорогой,
галопом скачешь, оседлав борей. Твои глаза , как пара фонарей, и каждый взгляд, как метеор. Ты надвигаешься унылой, съедающей века, могилой. И было хрупким счастье первых лет. Но взору без вины и без забот, показываешь ты огни гнилых болот… Ты в зимней стуже старческой души, рожаешь ненависть и копишь страх, подобный своре бешеных собак, тоскливо лающих в лесной глуши.. А люди, как поломанные сосны на склонах пламенеющей горы- брань изрыгают, что дойдет до ада.. Автор: Василий Мизинцов
30-01-2012, 14:52 Исповедь менеджера среднего звена.
Я был приветлив, сдержан, мягок, Но я им лгал. Я всех их непрерывно презирал. Я сдерживал свой внутренний скандал. Я содрагаюсь от того, что я б им искренно сказал. Мы вместе пили в барах, саунах и банях Одно корпоративное вино, Но мне ежесекундно было всё равно Как падают они в своё заблёванное, глянцевое дно. Я лицемерил и себе и ей, Когда я делал вид, что каждому своё, Узнав что наш бухгалтер скрытый гей. И вот теперь я лишь хочу Как многие На веки безболезненно уснуть, Забыв свои грехи тяжёлые как ртуть. Автор: Russic
28-01-2012, 01:50 Колюне
I И что ты хочешь мне сказать? За этим темным-темным лесом я, искушаемая бесом, сама ли буду искушать? Я стала, кажется, вполне ареной битвы, полем брани. Мы с бесом разберемся сами, но без вмешательства извне. Порой изнемогаю я. О, как он радуется, сводня. Так было, кажется, сегодня, в начале слякотного дня. Победу он торжествовал так дерзко, так нахально злобно. Стращал меня, рычал утробно и что-то злобное шептал. Порой изнемогает он. Тогда я силу свою чую. Стихами души всем врачую и сладкий навеваю сон. Но злятся бесы, что оне мне показали свою слабость и не прощают даже малость, хоть мне плевать на них втройне. Тогда идут, идут гурьбой, кричат, под окнами толпятся. Мне сразу сны дурные снятся и маюсь болью головной. А настроенье поутру – что и врагу не пожелаю. Мне кажется – я умираю, и кажется – вот-вот умру. Но что всего-всего страшней – я к жизни интерес теряю. И в эти дни я не желаю ни развлечений, ни гостей. Меня все чаще гонит бес туда, где вдоль большой дороги почти невидимые дроги везут меня в угрюмый лес. II Но… происходит здесь со мной почти что сказочное чудо! И разве это я забуду, коль Голос слышу я живой? Несется Голос с облаков. И суета моя земная как пыль. Ее я отряхаю и слышу речь самих Богов. И мои грешные уста такие сковывают страхи, как будто я лежу на плахе. Но тут нисходит Красота. Теперь назад мне нет пути. Я эту Красоту вбираю. И с болью в сердце понимаю: ее мне надо донести. И донести, не расплескать ни капли Красоты заветной. За ней пойду и в час предсмертный, за ней пойду и умирать. Но почему так лес угрюм, и бес упрямый искушает? Он про меня немало знает, ведь он давным-давно не юн. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . III И что ты хочешь мне сказать? За этим темным-темным лесом я, искушаемая бесом, сама ли буду искушать? Могу я – искусить – стихом и красотою – той, небесной, что слышала за темным лесом, неискушенная в другом. Могу – пленить я – красотой, гармонией своих мелодий. Они звучали в небосводе. Он был прозрачно-голубой. И разве так уж плохо жить с таким прекрасным искушеньем? И заболеть стихотвореньем – вот этим даже, может быть. 2001 Автор: Minerva
27-01-2012, 20:46 (триптих)
1. Земля Одна в кромешной темноте. Но вот мелькнуло. Нет, – полоска. Меня окликнул кто-то? Где? И появляется повозка. Меня везут. Куда – не знаю. Какая странная дорога, внизу булыжник. Мостовая. Я, кажется, боюсь немного. Стучит сердечко и трепещет, я к темноте привыкла будто – и даже различаю вещи, и силуэты – только смутно. Кто эти люди вдоль дороги? И почему столь молчаливы? Могу ли ждать от них подмоги? Они в молчанье справедливы? На стенах – дивные картины, искуснейшие барельефы. Чьих мастеров здесь гнулись спины, и чьи здесь спрятаны секреты? О, – факелы вдали мелькнули. Близка, как видимо, развязка. Но факелы тотчас задули, а на глаза легла повязка. Теперь владею только слухом – и слышу стоны, смех, сопенье. Вот рядом кашляет старуха, ей вторит тихое шипенье. О, там внизу – клубок змеиный, и это он шипит зловеще. Я... умерла наполовину, и сердце больше не трепещет. Что они делают со мною? Чьи это странные забавы? Я трогаю свой лоб рукою. Неужто нет на них управы? Не знаю, что со мною будет. Как видно, велено мне слушать, как мучаются эти люди, вернее, – вечные их души. Повязка снята. Я с укором смотрю вперед, не понимая... Какие дивные узоры я вижу на... Воротах... Рая!.. Как? Разве я его достойна? И разве я к нему готова? Да я всю жизнь пишу запойно. Я только – живописец Слова. Вы перепутали, наверно, меня с какой-то важной дамой, которая жила примерно, не зная этого дурмана. А я характером неровна, ни в чем не знаю середины, то – взбалмошна, спесива, вздорна, а то – ну, хоть пиши картины. Я разве выполнила дело, свое земное назначенье? Я ничего же не успела! И главного стихотворенья я до сих пор не написала! – что не прощается поэту! Бегу, всех разом растолкала. Назад, во тьму, к земному свету! Проснулась я. Мой лоб – как льдышка. И сон ли это – мне неясно. Быть может, это – передышка? В руке – измятая повязка. 2. Вода О, чернота опять легла, как тень зловещей, древней птицы, или как неземная мгла, которая опять мне снится. Но нет булыжной мостовой, и нет повозки той скрипучей. Так это что, – опять за мной? Им без меня как будто скучно. Вокруг меня теперь вода и тьма вселенская сырая. Меня опять везут туда – к прекраснейшим Воротам Рая? Я в лодке. Нет пути назад. Где спутники, что рядом были? А весла серебром блестят, неужто их посеребрили? Что за река? Ужели – та? О ней я только лишь читала. К чему вот только темнота? И без нее тревожно стало. Но я сама теперь гребу. И мной никто теперь не правит. Что там – на дальнем берегу, куда судьба меня доставит? Но захочу – вернусь назад, как это было и вначале. Вдруг вижу: рифмы! Все горят, небесным светом воссияли! Наверное, так будет впредь, когда к стихам я прикасаюсь. А мне хотелось посмотреть, куда плыла я, восхищаясь. Стихи – в неведомое дверь, над бездной смелое круженье. Узнала это лишь теперь, после сего стихотворенья. 3. Небеса Вдруг кто-то стукнул по плечу. И почему запахло пылью? О Господи, да я лечу, а за спиной мелькают крылья. Но как назвать мне сей полет? Меня чему-то, видно, учат. Была земля, вода и вот – я в небесах. Но это – лучше. Привычна мне земная тьма, привычна водная дорога. Привычно – не касаться дна, а рваться ввысь, на голос Бога. И вот – вокруг небес простор и свет – уютный и манящий. И ангелов я слышу хор, неужто вправду – настоящий? Я поняла, я поняла то, что понять мне было надо! Стихи – всегда – крушенье зла, стихи – всегда – небес награда! Проснулась: на душе светло. Рассвет раскинулся над нами. Я поняла: любое зло могу я сокрушить стихами! 2000 Автор: Minerva
27-01-2012, 20:45 Умудренный всей мудростью мудрых мудрец
мне признался, что стал понимать наконец, как устроен наш мир, куда время бежит, где находится рай, что такое аид. Всю прошедшую жизнь представлялось ему: надо тонкую пищу давать лишь уму. Свет Божественной Мудрости всюду проник – надо видеть ее или черпать из книг. Ну, а тело свое надо в страхе держать и поблажек ему никаких не давать. Коли будешь лелеять ты тело свое – это быстро изменит твое бытие. Шли года из терзаний, сомнений, невзгод. До таких он поднялся надзвездных высот – понял он и вращенье планет и частиц, и причинность всего – роста трав, пенья птиц. А еще мне признался почтенный старик в том, что он тайны духа немного постиг. На границе миров вдруг открылось ему: наше знанье – ступень – к Богу и Бытию. Он себя мудрецом называть не спешит. Настоящий мудрец все сказал. И молчит. Стало страшно мне слушать того Мудреца. Я боялась дослушать его до конца. Неужели Поэт посему – празднослов? Говорить он в любую минуту готов. На того Мудреца быть похожей хочу. Вот как выскажу все – и тогда замолчу. 2001 Автор: Minerva
27-01-2012, 20:45 Все мы – святые и воры
Из алтаря и острога. Все мы – только актеры В театре Господа Бога. Николай Гумилев Толпа кричит: – Распни его, распни! И гаснут медленно прожекторов огни. И остаются в памяти одни вот эти крики. О Боже мой, в смердящей этой тьме – свиные рыла, по уши в дерьме. А где же лица? – Покажитесь мне. И где же Лики? Я дома. Но и здесь защиты нет. Ах, если б, если б только от судеб. Оскал толпы страшнее всяких бед. Ты слышишь? О, как она кричит: – Распни, распни! Погасли даже слабые огни. Нам страшно. В этом доме мы одни. И дом без крыши. 1996 Автор: Minerva
27-01-2012, 20:44 ***
А душа моя – поле брани, тьмы и Света, добра и дряни. А душа моя – поле битвы, но распахнута для молитвы. Огради меня, Боже правый, от земной и неверной славы. Помоги усмирить гордыню. Ох, как мучит она и ныне! В чем земное мое призванье? Как у всякого – покаянье. В чем земное мое служенье? Как у всякого – восхожденье. 1999 Автор: Minerva
27-01-2012, 20:44 Серый сумрак за окном,
пыльная дорога. На кровати – толстый том, приоткрыт немного. Жил на свете Соломон, жил и правил мудро. И такую встретил он страсть, что встретить трудно. Суламифь – звалась она, та отроковица. И такой любви полна, что другим не снится. Но судьба была к ним зла – верьте иль не верьте – наказала – не дала вместе быть до смерти. Серый сумрак за окном, пыльная дорога. На кровати – толстый том, приоткрыт немного. Хорошо было царю, правящему мудро. Серый сумрак скрыл зарю, обесцветил утро. А тогда в его саду виноград змеился. А тогда в его пруду месяц серебрился. И душа его цвела, и бряцали лиры. А любовь росла, росла и плыла над миром. Серый сумрак за окном, пыльная дорога. Жил на свете Соломон, мудрым был от Бога. Ну а нам-то, грешным, как жить на белом свете? Кто мудрец, а кто дурак, кто за зло в ответе? С кем разделим пополам тяжесть будней серых? Кто любовь дарует нам? Что в небесных сферах? Серый сумрак за окном, не просохли росы. Не ответит Соломон на мои вопросы. 1997 Автор: Minerva
27-01-2012, 20:44 |
|
Вся информация взята из открытых источников. Администрация за размещённый материал ответственности не несёт.
Все авторские права на произведения принадлежат авторам. Copyright © Мир стихов 2009-2015 |