Пусть будет выкупом мой дух за дух и плоть твою, о друг.

Пусть будет выкупом мой дух за дух и плоть твою, о друг!
Готов отдать я целый мир за твой единый волосок.

Речей я слаще не слыхал, чем из медовых этих губ.
Ты — сахар, влага уст твоих — цветка благоуханный сок.

Мне милость окажи — направь в меня разящую стрелу,
Чтоб я рукой, держащей лук, в тот миг полюбоваться мог.

Когда от взоров скрыв лицо, сворачиваешь ты с пути,
Слежу я, не блеснет, ли вдруг украдкой глаза уголок.

Ах, не скупись, не закрывай лица пред нами; вид его
Бальзам для тех, кто от любви неразделенной изнемог.

Ты — полная луна, но где ж стан кипариса у луны?
Ты — кипарис, но кипарис не блещет полполуньем щек.

Увы, тебя не описать, твоей улыбки не воспеть!
Где подобрать сравненья, как найти тебя достойный слог?

Знай, всякий, кто осудит нас за страсть палящую к тебе,
Тебя, увидев раз, тотчас возьмет обратно свой упрек.

Ах, вновь приди! Твой лик еще на сердце не запечатлен.
Сядь, посиди! В глазах твой блеск еще сиянья не зажег.

Я к твоим ногам слагаю все, чем славен и богат.
Жизнь отдам без сожаленья за один твой нежный взгляд.

Счастлив тот, кто облик милый созерцает без конца,
Для кого твоя улыбка выше всех земных наград.

Стан твой — кипарис в движенье, сердце он пленил мое.
Ты, волшебница, по капле в грудь мою вливаешь яд.

Сжалься, пери, надо мною! Ради прихоти твоей
Я готов пойти на плаху,— за тебя погибнуть рад.

Ты сияющий светильник. Ослепленный мотылек,
Вспыхну в пламени палящем... и тебя не обвинят.

Я терплю покорно муку, душу выжег мне огонь,
Но уста твои, о пери, исцелеиья не сулят.

Саади — властитель мира, но отвергнет царства он,—
Быть рабом у ног любимой мне дороже во сто крат.