(от имени одной читательницы)

Белый снег за окном, словно в танце, кружится.
Ты сейчас далеко, самый близкий мне друг.
Так легко мы с тобою смогли подружиться,
Но намного сложней пережить боль разлук.

У тебя своя жизнь: всё концерты, гастроли.
У меня - как всегда... В общем, что говорить?..
Лишь в тоске по тебе сердце ноет от боли.
Если в чём неправа - постарайся простить.

Помню, ты меня звал вместе выйти на сцену.
Мы бы спели дуэт, роль сыграли в кино.
Здесь, в глубинке у нас, что не грех назвать пленом,
Жизнь - один эпизод, когда смотришь в окно...

Белый снег за окном, словно в танце, кружится.
Ты сейчас далеко, самый близкий мне друг.
Так легко мы с тобою смогли подружиться,
Но намного сложней пережить боль разлук.

Солнышко прекрасное мир освещает,
Взобравшись повыше - день начинает.
Зайчик блестящий по снегу бежит,
Хоровод снежинок беленьких кружит.

"Праноедство - чудесно!" - про себя я подумал,
Чей-то ор сбоку дома тут влез в мои думы.
Ор перемежался с сумбурным благим матом
И какой-то жуткий грохот издавал, Ребята.

Выходили на просторы нашей родины бомжи,
Для самих себя, поверьте, были очень хороши.
За собой тащили ванну, видно сразу - с чьей-то дачи.
Шло их четверо, а с ними, пятый нёс пакет в придачу.

Ванну за собою тащат на ремне,
Там где был асфальт, было жутко мне.
Сквозь шум слышу колоратурное сопрано.
Ой, значит среди них присутствовала дама.

Тут на пути процессии наметился пригорок,
А он, по характеристикам, был не очень полог.
Тянут-потянут, вытянуть не могут.
Пятый, между тем, идти не хочет в гору.

Три мужчины и бабёнка, видно было - подустали,
Звать упоротого друга на подмогу себе стали.
Пакет брошен, друг - в ремень,
Но ванна нашла, как коса на плетень.

Да и тёлка - дура, снизу навалилась,
Ванна хлоп, обратно под горку покатилась.
Бомжи постояли, что-то там продумали
И вокруг пригорка обойти надумали.

Кряк-кряк! Хрык-хрык!
Тут ремню настал кирдык.
Бурлаки отчаянно руками махали,
Ситуацию очень динамично обсуждали.

В чреве конфессии назревает скандал,
"Я что - просто так вам тут всем помогал?!!".
Гляжу среди них происходит раскол,
Один развернулся и до дома пошёл.

"Я тоже обиделась!" - вскрикнула дама,
Точнее на русском, альтОм прорррычала
И двинулась вдаль от осипших ребят,
Те молчаливо ей в спину глядят.

"Ну вот и финал!" - подумал тут я
И сел, побасёнку в стихах затая.
Мысль горькую думал: "Так и народ,
Идею разрушив, пораздельно идёт!"

Сижу-сочиняю, прошло полчаса,
Оставшихся три уходить не спешат.
Печалька ведь! Они-то тащили
И вот разругались и чуть приуныли.

А если вдруг эти тоже подсвалят?
И ванну посреди дороги оставят.
А ванна немаленькая, килограмм этак сто,
Убрать гражданину считай заподло.

Но тут настаёт переломный момент,
Я думал, что "Всё!", оказалось, что нет.
Обратно плетутся скитальцы с добычей,
Ремень и верёвку в кармане приныча.

Есть цель у ребят, а с нею Идея,
Сплотила бомжей она на то время,
Что влачить они будут металла кусок,
Пусть движет всем бренный алкоголя глоток.

Зато сообща, зато брат-за брата.
Вот так и Россию мы тащим, Ребята.
Разругаемся - будем стоять у корыта,
А в дружбе - все двери станут открыты!!

Ты помнишь небо над Афганом?
Оно такое же, как дома,
Оно опять сегодня снилось,
Тебе, брат, это все знакомо.

И мысли бродят по былому,
Всё возвращая нас к Баграму,
Как я скучал тогда по дому,
В письме подбадривая маму.

А помнишь маки возле взлётки?
В начале мая степь вся в красном,
Один цветок с письмом коротким
Девчонке выслал, не напрасно.

Из одного бачка хлебали,
Мы суп с неведомой заправкой,
Мы на досках в палатке спали,
Нам в «десантуре» было мягко.

И снились нам морские дали,
Глаза любимых и родные,
А дома ничего не знали,
И мы такие молодые…
А летом так воды хотели,
Колючку пили с марганцовкой,
И под гитару песни пели
Военной юности отцовской.

Мы заносили «грузы 200»
В пасть самолетов безразличных,
Неслись в дома дурные вести,
И плакать было неприлично.

Опять от памяти усталость,
И это небо над Афганом..
Оно у них в глазах осталось
И в крике, рвущем душу: - Мама-аа….

Что такое дружба?
Мне не объяснить...
Просто каждому нужно,
С дружбой в сердце жить.
Друг всегда поддержит,
Он тебе поможет,
В грустное время,
Развеселить он сможет...
Друг всегда поймет,
За спиной не осудит,
В трудную минут,
Всегда с тобой он будет...

Нужно дружбу ценить,
Пока существует она.
Ведь настоящая дружба,
В жизни дается одна!

Мы в окружении,но часто одиноки,
Среди бессмысленных улыбок и речей,
Не нравится нам это,но в итоге,
Цепляемся за миг,в присутствии людей,
Цепляемся за призраки надежд,
Что может быть,в огромном этом мире,
Найдется тот,кто смысл весь поймет,
Кто истину с тобою лишь разделит,
Кто боль с тобою,безмолвно, пронесет

друг не может подставить?-глупость.
друг не может обидеть?-ложь.
друг олицетворяет улыбку и радость?-с такими понятиями,ты пропадешь.
воображая,что много близких,
много настоящих друзей,
ты просто не видел низких,
готовых на все людей.
всему свое время в жизни,
спустя годы ты все все поймешь,
откроешь для себя истину,
из мыслей ее не сотрешь,
останутся из немногих,лишь те,кто всегда поймут,
лишь те,кто твое сердце,
на много кусочков,не разобьют.

Его здесь нет, но я ищу глазами,
Поверить людям больше не могу.
Когда предали раз- ты все прощаешь,
Когда второй- терпеть невмоготу.

Но все же хочешь, чтоб тебе сказали,
Мол,извини, я это не со зла.
Просверлит лишь тебя глазами.
Уйдет, не спрОсив как дела.

Иначе не кивнет при встрече,
А раньше что?приветлив был всегда
То руку мне пожмет, то скажет "Добрый вечер".
А что сейчас?Немая пустота.

Смотреть, до боли, невозможно
"Произошло что?" пишешь невзначай,
А что ответить?Хорошо все...
Теперь не спишемся, до встречи, и прощай.

Как отпустить, как выветрить из мыслей,
Чтобы не мучить каждый день себя:
А может все уложится, прорвемся?
Чтоб точно знать что другу не нужна.

Хотя не друг он может вовсе?
Тогда не понимаю, как его назвать,
Знакомым может?Слишком близок...
Какое слово подобрать?

Всю ночь на "Приморской" бухали,
Ходили на Финский залив.
Пустые бутылки роняли
В какой-то угрюмый обрыв.
Ругались, плевались и вяло
Сорили окурки впотьмах,
Крошили у кромки причала
Балтийский песок на зубах,
Шатаясь от гула в висках.

Наутро, забравшись в автобус,
Уснув на щербатом седле,
Щекой петроградскую морось
Согрели на мутном стекле.

Ты проснись тихонько на зари,
Помолись и поплачь в подушку,
Но меня ты больше не зови,
Не твоя теперь уж я подружка.
Ты ведь сам просил тебя забыть,
И сказал, что дружбы больше нет,
Как ты смеешь запрещать любить,
И в конце тоннеля гасишь свет.
Неужели эти все года,
Будут лишь пустым воспоминаньем,
А ведь были, не разлей вода,
Только ты прибавил мне страданья.
Ты был другом, и никто другой,
Не заслужит моего доверья
Помни просто, ты один такой,
Больше никому я не поверю.
Ты открыл на дружбу мне глаза,
И искал причины, чтоб простится,
Я пишу, и котится слеза,
По тому, что часто стал мне снится.
Но теперь-то я узнала точно:
В мире все случится, может, только,
Лишь одно осталось невозможно,
Дружить не может парень и девчонка.