Сэм Петров.

Ранним утром в порт причалил заграничный пароход,
В ём заморские товары, с них купцам большой доход.

Потянулась вереница из портовых мужичков
И с товарами на сушу был доставлен – Сэм Петров!

Пленник выбрался из бочки, озираясь круг себя,
Удалился в переулок, где и повстречал меня.

Я обычно возвращался, волоча своё пальто.
Мой язык, прилипший к нёбу, ели выдавил: - Хэло!

Я же вижу – иностранец, может даже – целых два!
В общем, я ему с наскока: - Хау дуй ду; - мол, как дела?

Он шагнул вперёд из тени, улыбнулся и сказал:
- Я приехать из – за моря, я всю жизнь это мечтал!

Не скажу, что в лучшей форме я возник в его судьбе.
Но, для русского – святое, помощь оказать в беде.

- Фалоу ми, в мои хоромы комарат мой дорогой.
Он опять мне улыбнулся, соглашаясь головой.

Съев и выпив всё, что в доме смог тот час я отыскать,
Сэм откинулся на стуле: - можно я вам рассказать?

- Мой прадед был очень русский, но бежал из этих мест.
Сыну он велел поставить на могиле - русский крест.

- Сын женился на красотке, что работала в саду,
Вот она – моя грэнд маза, чёрный лилия в пруду.

- Имя Сэм – дала мне мама, мой отец, без лишних слов,
Сделал так, что я до смерти буду нига – Сэм Петров.

- Вот, мечтал увидеть место, что оставил мой прадед.
И надеялся, в том месте, больше нету прежних бед.

Я малёха прослезился и некстати протрезвел,
На Петруху покасился и едва не заревел.

Шмыгнув носом, взялся духом, не желая пасть лицом:
- Плиз, донт край, прошу Петруха! Тот – захрумкал огурцом.

Эх, судьбинушка лихая хуже вострого меча,
Я к соседу, что за стенкой, взял пол литра первача.

Сэмик хватанул из кружки и как будто побелел,
Всё одно, ему неймётся: - Я ещё сказать хотел!

- Часто ночью вспоминая сказы деда своего:
Босым поснегу гуляю, восклицая – ого го!

- В бане парюсь - верхний полка, странным высохшим кустом.
Да на счастие подковка украшает дверь в мой дом.

- Мчусь на тройке в чистый поле обгоняя облака
И красивый русский баба обнимаю за бока.

- А бывало, я с дружиной бородатых молодцов,
Под иконами святыми, жизнь кладу за честь отцов.

После третьего глоточка Сэм заметно захмелел,
Рассказать что было дальше к сожаленью не успел.

Челюсть нижняя отвисла, кружка выпала из рук
И под стол по стулу начал Сэм съезжать тихонько вдруг.

Я пошёл было к соседу, только тот мне не открыл.
На скамейке возле дома одиноко закурил.

За дымящей папироской я всё думал: - Бог Ты мой!
Сам парнишка хоть и чёрный, но со светлою душой!