Сидя уже старушкой у окна
Она про что-то горько вспоминала,
И понимала, что теперь одна,
Что радость дней минувших уползала.
Сидя уже старушкой в темноте
Она смотрела на ночное небо,
А блики жизни ранили везде,
А грех тянул туда, где равным нету.
Она хотела улететь туда,
Где небо обхватило облаками,
Она хотела жизни без труда,
Хотела сотворить её руками.
Она хотела просто теплоты,
Она хотела к ангелу подняться,
Хотела лишь избегнуть пустоты,
И святыми делами все ж заняться.
Тянуло по ту сторону миров,
Тянуло к новой жизни, хоть какой то,
И нужно было лишь покинуть кров,
Но сердце выло: «Девушка, постой-ка!»
«Не девушка!» - ответила сама -
«Уже давно прошел мой срок, старушка!»
Не утешали все ее слова
И оставалась в мире, как игрушка.
И знала, скоро смерть придет в окно
И заберет глупышку в сладкие объятья.
Она молила только одного,
Того, оставшегося на распятье.
, . .
|