Эти слова не для камерных залов
И не для клубов, где есть туалет.
Они отраженье сегодняшних нравов,
Если хотите? – публичный минет!

Что ж, извините за точное слово
И не спешите ломать тишину.
Как бы ни вырвалось, что не будь снова,
Я вижу, вам нравится, что ж – я начну!

Не упрощайте речь свою,
Держась за моду как за ворот.
Слова, как тысячи бойниц
В стене, что защищает город.

Слова, как чистая вода,
Не иссекаемый источник.
Так держат нацию слова -
Как держит спину позвоночник.

«Доверься Богу своему» -
Я неустанно повторяю,
И выдыхая суету,
Глаза на время закрываю.

Попав в объятия его
Я растворяюсь в томной неге,
И волны, преподносят мне
Покой в размеренном набеге.

Привет горожане, вот и я!
Поговорим о смысле бытия?

Вот вроде бы - соседи, а вроде - полубоги,
Живут небожители на наши налоги.

Сыты, обуты и пьяны слегка,
Их бог трёхголовый – Ж.К.Х.

Он Жадный, Коварный и Хитрый бог,
Режет ножом самый сладкий пирог.

У нас, дураков, накопились вопросы,
Кому полубоги, а кому – кровососы!

Привет горожане, вот и я!
Поговорим о смысле бытия?

Представьте – что каждый из нас капилляр,
И каждый, по капельке, давит свой дар.

Затем капилляры сливаются в вены,
Всё больше поток, и всё больше пены.

Пену снимает трёхглавый бог,
И снова печёт свой сладкий пирог.

Но всем не хватает того пирога,
Тогда полубоги надели рога.

Привет горожане, вот и я!
Поговорим о смысле бытия?

Раз появился у нас трёхголовый.
Что ж, головы сечь – способ не новый.

«Ведь если ворам не рубить их рук»
- Точно получится замкнутый круг.

Если не знает народный избранник
Где грабят народ и не закрыт краник,

Тогда приглядитесь, теперь уж пора,
Не прячет ли он под шапкой рога!

Привет горожане, вот и я!
Поговорим о смысле бытия?
Эй - полубоги вниз посмотрите,
На чьих плечах все вы стоите!

Не могу, не могу, не могу
От него спящего оторвать глаз.
Не могу, не могу, не могу
Желать большего, не в этот раз.

Не могу, не могу, не могу
Даже воздухом дышать без него.
Не могу, не могу, не могу
Не желать его больше всего.

Я и слушать ничего не хочу,
В моём сердце нектар, а не кровь.
Не за что его я не отпущу,
Да помогут мне Бог и любовь.

Не хочу, не хочу, не хочу
Не гореть, а коротать вечера.
Не хочу, не хочу, не хочу
Знать, что завтра будет как и вчера.

Не хочу, не хочу, не хочу
Ждать касания его сладких губ.
Не хочу, не хочу, не хочу
Не даров, не победных труб.

Я и слушать ничего не хочу,
В моём сердце нектар, а не кровь.
Не за что его я не отпущу,
Да помогут мне Бог и любовь.

Для него, для него одного
Я и сына рожу, и дочь.
Для него, для него одного
Если надо - босая в ночь.

Для него, для него одного
Свою косу отсечь могу
Для него, для него одного
Не оставлю следов на снегу.

Я и слушать ничего не хочу,
В моём сердце нектар, а не кровь.
Не за что его я не отпущу,
Да помогут мне Бог и любовь.

Мы строим всем миром счастья креатор,
А золото наш безмолвный диктатор.

Мы сами творим искусство
И точим его края.
Вот только выходит безвкусно,
Безнравственней день - ото - дня.

Но если б спросили мы Бога,
Ответ его был бы таким:
- Искусство кормить нужно,
А не кормиться им!

Зачем нам всё это надо?
За кем мы идём вперёд?
Какая нас ждёт награда,
Скорее всего - не мёд.

Кому нести тяжкое бремя?
Кокой состоится суд?
И почему в наше время
Героев нигде не ждут?

Что будут желать наши дети?
Во что они будут играть?
Что сделают с ними вэб сети
И будут ли книги писать?

Не знаю я, что будет дальше,
С меня не великий спрос.
Вам должно - не слушать фальши,
Мне должно – задать вопрос.

Ранним утром в порт причалил заграничный пароход,
В ём заморские товары, с них купцам большой доход.

Потянулась вереница из портовых мужичков
И с товарами на сушу был доставлен – Сэм Петров!

Пленник выбрался из бочки, озираясь круг себя,
Удалился в переулок, где и повстречал меня.

Я обычно возвращался, волоча своё пальто.
Мой язык, прилипший к нёбу, ели выдавил: - Хэло!

Я же вижу – иностранец, может даже – целых два!
В общем, я ему с наскока: - Хау дуй ду; - мол, как дела?

Он шагнул вперёд из тени, улыбнулся и сказал:
- Я приехать из – за моря, я всю жизнь это мечтал!

Не скажу, что в лучшей форме я возник в его судьбе.
Но, для русского – святое, помощь оказать в беде.

- Фалоу ми, в мои хоромы комарат мой дорогой.
Он опять мне улыбнулся, соглашаясь головой.

Съев и выпив всё, что в доме смог тот час я отыскать,
Сэм откинулся на стуле: - можно я вам рассказать?

- Мой прадед был очень русский, но бежал из этих мест.
Сыну он велел поставить на могиле - русский крест.

- Сын женился на красотке, что работала в саду,
Вот она – моя грэнд маза, чёрный лилия в пруду.

- Имя Сэм – дала мне мама, мой отец, без лишних слов,
Сделал так, что я до смерти буду нига – Сэм Петров.

- Вот, мечтал увидеть место, что оставил мой прадед.
И надеялся, в том месте, больше нету прежних бед.

Я малёха прослезился и некстати протрезвел,
На Петруху покасился и едва не заревел.

Шмыгнув носом, взялся духом, не желая пасть лицом:
- Плиз, донт край, прошу Петруха! Тот – захрумкал огурцом.

Эх, судьбинушка лихая хуже вострого меча,
Я к соседу, что за стенкой, взял пол литра первача.

Сэмик хватанул из кружки и как будто побелел,
Всё одно, ему неймётся: - Я ещё сказать хотел!

- Часто ночью вспоминая сказы деда своего:
Босым поснегу гуляю, восклицая – ого го!

- В бане парюсь - верхний полка, странным высохшим кустом.
Да на счастие подковка украшает дверь в мой дом.

- Мчусь на тройке в чистый поле обгоняя облака
И красивый русский баба обнимаю за бока.

- А бывало, я с дружиной бородатых молодцов,
Под иконами святыми, жизнь кладу за честь отцов.

После третьего глоточка Сэм заметно захмелел,
Рассказать что было дальше к сожаленью не успел.

Челюсть нижняя отвисла, кружка выпала из рук
И под стол по стулу начал Сэм съезжать тихонько вдруг.

Я пошёл было к соседу, только тот мне не открыл.
На скамейке возле дома одиноко закурил.

За дымящей папироской я всё думал: - Бог Ты мой!
Сам парнишка хоть и чёрный, но со светлою душой!

Любовь – это высшая степень доверья,
Желанье не пачкать ложью листа.
Хранить его чистым, как наши надежды,
Тогда и надежда не будет пуста.

Наверно, поэтому стоит однажды
Поддаться сомненью и сладким мечтам,
Мерзкие пятна, слова, предложенья
И странные знаки появятся там.

Любовь исчезает, как дымка под утро,
Пусть не понимаешь ты свой недочёт.
На сцену выходит опрятно одетый
Холодный, как правило, тонкий расчёт.