• «Выдвижение Есепкина на соискание Нобелевской премии по литературе за 2020 год – прерогатива ведущих мировых институтов славистики. Было бы ошибкой в данном вопросе отдавать инициативу России.» Ч. Лернис
I
Ирод ждет нас в своех пировых, Что и звездным гостям пожалеют, Мы одни меж увечно живых, Наши вретища барвою тлеют.
Вишни, вишни, куда и бежать От сукровицы темной и вишен, Бледным дивам персты не разжать С ядом, пир их и будет возвышен.
А начнут фарисеи вести По начинью цикуты ночные, Мы на раменах в червной желти Диаменты явим ледяные.
II
Из Парфянского царства теней Убежим, восклицая аурность, Где альтанки – юдоли темней, Где пиров золотая бравурность.
Туне ль ждали нас ангелы тьмы Ко столам и еминам тлеенным, Нощных вретищ в кистях суремы И владыкам не снесть опоенным.
А явимся еще пировать, О звездах промелькнем у оконниц, И юдицы начнут сорывать Цвет диаментный с мертвых колонниц.
III
Белым розам и как отемнеть, А иные пурпурно-лиловы, Феям ночи ль во тьме леденеть, Бутоньерки ловите, шаловы.
Но, гляди, вековые цвета Затеклись под накатом гуаши, Наша ветхая кровь солита Иудицами в битые чаши.
Яко станут мелиться оне, Юродных завлекать на банкеты, В ледяном ниспадая огне, Мы им черные сбросим букеты.
IV
Звезды антики с неба падут, Станут литии грозно испевны, И явимся туда, где нас ждут Одержимые местью царевны.
Азазели в сиреневой тьме Всеумолчны для парий беспечных, Се пиры о царице Чуме, Се пиры о дьяментах присвечных.
Виждь, еще фарисеи белы, Тусклой чернью еще не превились, И лиется арма на столы, Коей присно юдицы дивились.
V
И не виждим тлетворную цветь, И еще формалином не дышим, Соведен кто звездами, ответь, Небовольных сильфид ли услышим.
Сон августа роскошен, кадит Меж лафитников цветность чадная, Ах, за нами, за нами следит Нощно челядь пиров юродная.
А начинет Геката вести По серебру оцвет для незрящих, Мы явимся в тлетворной желти С барвой звезд на раменах горящих.
VI
Апронахи с звездами свое Отемним воском свеч благовонным, Се пиры и дворцовий остье Дышит вретищ подбоем червонным.
Ах, юдольные эти цвета, Ах, фамильная это призрачность, Аще ветхая кровь излита, Нам простят и веселье, и мрачность.
И начнут во пирах вспоминать Бледных агнцев, украсивших нети, Это мы, а нельзя нас узнать В сей горящей жасминовой цвети.
VII
А и поздно благих упасать, Соклоняясь к свечницам кадящим, Будем строфы в альбомы писать Сумасшедшим царевнам неспящим.
Виждь и помни: се наши цвета, Се лиется от неб червотечность, Кровь иль мгла во начинье слита, Паче них лишь вишневая млечность.
Подведут ли невинниц к столам, Те увидят сквозь морок вишневый, Как стекает по нашим челам На букетники мел всечервовый.
VIII
Мы еще пренесемся в Колон О старизне и посохе зрячем, И холодную царственность лон, И высокие небы оплачем.
Что и цвесть, из начиний опять Яд алкают безумные Иды, И пенатам каким вопиять, Лейте нощную мглу, фемериды.
По емине вино сотечет, Кровью ветхой юдицы упьются, И заплаканный ангел речет, Где теней наших ауры вьются.
IX
Вишни, темные вишни горят В августовском пожаре тлеенном, Над юдолию сильфы парят, Сколь чудесно во сне упоенном.
Их неси ко стольницам пустым, Береника, нам хмель и годится, Как виньеткам исцвесть золотым, Где вишневая млечность каждится.
Мы одне круг фарфоров сидим, Никого, никого не осталось, И тоскуем, и брашно следим, Кое с кровью и мглой сочеталось.
X
Бал диаментный, их ли узнать, Перманентом напудренных ведем, Суе тени гостей обминать, Никуда мы теперь не уедем.
Как туманны еще зеркала, Как еще в них юдицы мелькают, Аще желть кринолины свела, Пусть оне во лилеях икают.
Нас любили камены одне, А равно уберечь и не тщились, Виждь обводки в мышьячном огне – Это мы о звездах превлачились.
ЯКОВ ЕСЕПКИН Демоны Геллы • «Есепкин смог довести тяжелейший литературный слог до эфемерной воздушности, тем покорил высоты, коими грезили предшественники. Начиная от Боратынского, к ним стремились
ЯКОВ ЕСЕПКИН ЭФЕМЕРИДЫ • «Самиздатовские книги Есепкина стоят литературной респектабельности всего Серебряного века. Это величайший эстетический парадокс.»
Яков Есепкин На смерть Цины Четыреста шестьдесят девятый опус Где путрамент златой, Аполлон, Мы ль не вспели чертоги Эдема, Время тлесть, аще точат салон Фреи твой и венок – диодема. Шлейфы Цин в
Яков Есепкин На смерть Цины Четыреста шестьдесят седьмой опус Меж созвездий лилеи цветут, Взнимем лики в холодную млечность, Аониды хотя ли почтут Май пенатов и нашу увечность. Се юдицы
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.